Автор: Полина Рысакова, кандидат социологических наук, доцент кафедры теории общественного развития стран Азии и Африки (Восточный факультет) СПбГУ

Образ Октябрьской революции в российских и китайских школьных учебниках для средней школы 2000-х гг.

В последние десятилетия проблемы школьного преподавания истории в разных странах уже стали предметом отдельного изучения для многих специалистов в области сравнительной педагогики и социологии образования . И этот экспертный интерес вовсе не случаен. Сегодня, в условиях глобализации высшего образования  именно школьное преподавание таких смежных предметов как история, гражданское воспитание, обществознание выступает основной формой трансляции принципиальных положений государственной идеологии, значимых для конкретного общества социокультурных и политических ценностей. Примером тому могут, в частности, послужить так называемые «исторические войны» – специфическая идеологизация исторического образования в школах Китая, Японии, Кореи. Неоднозначные политические и экономические отношения, существующие между этими странами сегодня, отражаются и в интерпретации событий недавнего прошлого – общей истории XX в.   Определенному переосмыслению и новым трактовкам подвергаются не только вопросы международной политики, но и ключевые события национальной истории. И именно эти интерпретации оказываются принципиально значимыми для утверждения рамки осмысления сегодняшней реальности – актуальной политической и идеологической повестки дня.

Ярким примером, иллюстрирующим важность и злободневность таких реинтерпретаций, может послужить презентации образа Октябрьской революции в школьных исторических учебниках России и КНР 2000-х гг. Для обеих стран события октября  1917 г. имели ключевое значение, задав вектор социально-экономического и политического развития на многие десятилетия. И в России советского периода, и в КНР после 1949 г., революция октября 1917 г. интерпретировалась как один из принципиальных исторических эпизодов и важное концептуальное звено в выстраивании государственной идеологии. Меж тем события 1980-90-х гг. – распад Советского Союза, размывание коммунистической идеологии, обращение к иным моделям социально-экономического развития – вынуждает представителей экспертных и политических сообществ обеих стран вновь вернутся к вопросу об оценке Октября 1917 г., которая была бы релевантной изменившимся реалиям. И эти новые оценки как раз и находят свое отражение в учебниках, изданных в последнее время.

Наше рассмотрение образа октябрьской революции мы начнем с анализа российских учебников, фиксирующих наиболее значительное изменение в интерпретации октябрьских событий. Преподавание истории в средней школе – одна из наиболее сложных и актуальных проблем российской системы образования, активно дискутируемая в среде профессиональных историков и педагогов-практиков . Единая схема интерпретации исторического процесса и отдельных событий, принятая в советское время, в 1990-2000-х гг. уступила место относительной либерализации трактовок – появлению множества комплектов учебников, отражающий широкий спектр различных идеологических позиций их авторов .

В последнее десятилетие (2010-е гг.) отчетливо наметилась тенденция к  унификации концепции школьного преподавания истории. В 2013 г. по инициативе президента РФ была создана специальная группа, включавшая специалистов из министерства образования, РАН, Российского исторического общества. Итогом ее работы стала «концепция нового учебно-методического комплекса по отечественной истории» . И уже на ее основе были разработаны новые учебники, в частности  «История России» под ред. А.В. Торкунова, а также пособие для учителей «Великая российская революция 1917 г. Дискуссионные вопросы».  Собственно этот учебник и выступает сегодня одним из основных учебных пособий для российских школ, предлагающих единую трактовку национальной истории, и в том числе событий 1917 г.

Новая концепция преподавания истории опирается на следующие принципиальные положения. Акцент сделан на формирование гражданского типа национализма – подчеркивается многонациональный характер государства, роль и значимость всех народов и территорий, входивших в состав России в соответствующие эпохи. Помимо этого, историю России, по мысли авторов концепции, следует рассматривать как неотъемлемую часть мирового исторического процесса . Следует отметить, что в проекте концепции и в пособии для учителей специально не раскрывается содержание «мирового исторического процесса». Однако отдельные тезисы авторов концепции позволяют заключить, что «мировой исторический процесс» трактуется ими в духе концепций модернизации – становления так называемого современного общества, с присущими ему капиталистической формой производства, демократическими политическими институтами, массовым образованием и культурой. И на наш взгляд, именно эта установка продемонстрировать включенность истории России в «мировой исторический процесс» и повлияла во многом на специфику интерпретации октябрьских событий 1917 г.

Авторы концепции, учебника и пособия однозначно признают сложность своей задачи, поскольку политические изменения 1917 г. до сих пор вызывают бурные споры и дискуссии как в среде профессиональных историков, так и в кругах общественности, и до сих пор высказываются зачастую диаметрально противоположные оценки . Меж тем рабочая группа по разработке нового учебно-методического комплекса предприняла попытку предложить наиболее  нейтральный и сдержанный вариант.

Принципиальная новация авторов концепции, а затем уже и учебника по истории, заключалась в попытке осмыслить революционные события 1917 г. с точки зрения некой обобщенной модели революционных изменений, разработанной на основе анализа Великой французской революции 1789 г. Автор методических разъяснений для учителей Шестаков В.А. определяет революцию как «нелегитимное изменение вектора социально-экономического и политического развития общества путём захвата государственной власти, совершаемого лидерами массового движения» . Классическая модель революции предполагает несколько основных этапов, включающих и установление террора, и последующую диктатуру, направленной против самих инициаторов изменений .

Сопоставление российских событий 1917 г. с французской революцией позволяет решить несколько принципиальных задач. Такое сравнение призвано еще раз подчеркнуть включенность России в общемировой исторический процесс, значимость событий ее национальной истории для общемирового контекста. Так, указывается, что «если ХIХ век прошёл во многом под знаком Великой французской революции 1789 г., то ХХ век — российской революции 1917 г.» . Помимо этого, проведение аналогии с французской революцией позволяет вести новое обозначение событий 1917 г., назвав их «Великой русской революцией». И именно такое новое название дает возможность обойти наиболее острый вопрос – как следует определять октябрьские события – как революцию или как переворот. В рамках концепции Великой русской революции октябрь превращается лишь в один из этапов революционных изменений, охватывающих весьма протяженный исторический период – от февраля 1917 г. до окончания гражданской войны в 1921 г. Таким образом, введение концепции Великой русской революции 1917 г. позволяет вывести из оборота выражения «октябрьская социалистическая революция» или «октябрьская революция», оставляя лишь место «октябрьскому этапу» Великой русской революции.

Говоря об оценках обоих этапов русской революции 1917 г., авторы концепции единого учебника по отечественной истории отходят от прежде утвердившегося понимания качественного различия Февраля как буржуазной революции и Октября как социалистической. Напротив, те и другие события объединены общей логикой единого революционного процесса, определяющей их оценку и значимость. И здесь важно подчеркнуть, что фокус внимания постепенно смещается с октябрьских событий на февральские. Февраль больше не пролог к Октябрю, напротив, это и есть ключевой эпизод революции. Именно февральские события, по мнению авторов концепции, завершили движение за демократизацию общества, начавшееся в 1905-1907 гг., и знаменовали собой подлинные изменения в российском обществе, вернув страну на «общецивилизационный, общемировой путь развития» . Весьма характерно, что высокую значимость февральского этапа революции авторы концепции увязывают именно с утверждением демократических свобод, ассоциирующихся с «мировым вектором развития». С этой точки зрения Октябрь 1917 г. уже воспринимается как шаг назад, отдаливший страну от «движения в сторону демократии» . Октябрь маркировал собой начало специфической формой модернизации с неоднозначными социальными последствиями .

Проделанный нами анализ образа октябрьской революции в современных российских учебниках по отечественной истории позволяет сделать промежуточные заключения. Предлагаемые авторами концепции единого учебника интерпретации событий 1917 г. однозначно свидетельствуют о принципиальной установке всемерно подчеркнуть включенность российской истории в общемировой процесс, отождествляемый с утверждением так называемых «общемировых» демократических ценностей. Именно с этой позиции и предлагается оценивать революционные изменения 1917 г., согласно которым собственно февральские события и имели революционный характер, тогда как октябрь оказался по сути этапом контрреволюции. Смещение акцента на демократический характер преобразований в Феврале свидетельствует, на наш взгляд, об актуальных для сегодняшней политической системы ценностях, заявляемых и утверждаемых посредством системы образования.

Реинтерпретация исторического прошлого с позиции актуальной повестки дня характерна также и школьного исторического образования в современном Китае. Концептуальные положения преподавания истории в старшей средней школе задаются новым образовательным стандартом, изданным в 2003 г. в рамках широкомасштабной реформы учебных планов для средней школы .

Новый образовательный стандарт был положен в основу большинства учебников истории для старшей средней школы, изданных в Китае в последние годы. И здесь следует отметить, что уж с 1990-х гг. реформа учебных планов затронула также и практику редактирования учебных пособий. Основной акцент был сделан на допущение большей вариабельности учебников для разных регионов страны при сохранении единого стандарта (一綱多本) . Появление разных редакций учебников при сохранении единого стандарта неизбежно повлекло за собой и разрушение монополии прежде единственного издательства, издававшего учебники,– издательства народного образования (人教出版社).

К середине 2000-х гг. наибольшее распространение получили учебники четырех издательств – издательство «Народное просвещение» (人教社), «Народное издательство» (人民社), «Издательство Юэлу» （岳麓社）, пров. Хунань,  и «Издательство Дасян» （大象社）, пров. Хэнань. Из них именно учебник, изданный в 2007 г. «Народным просвещением», подготовлен при наиболее строгом следовании единому стандарту .

Новый стандарт по истории для старшей средней школы содержит ряд новаций концептуального характера – отход от понимания истории как исключительно борьбы классов, идею взаимосвязанности китайской и мировой истории. Обозначенные выше нововведения в историческом стандарте непосредственно связаны с основными тенденциями в развитии китайской исторической науки. Так, значительное влияние на концепцию стандарта оказала концепция «комплексной мировой системы» (整体世界体系), разрабатываемой в трудах профессора У Юцзиня (吴于廑), (1913-1993) . В духе идей школы «глобальной истории» китайский ученый полагал, что после периода Великих географических открытий XV-XVI вв. мировой исторический процесс разворачивается в русле формирования «комплексной мировой системы» (整体世界体系), экономическую основу которой составляет утверждающееся повсеместно индустриальное – капиталистическое – общество .

Обозначенные выше новации в историографии и практике исторического образования имеют принципиальное значение для анализа образа европейских стран и России, представленных в актуальных китайских учебниках для старшей средней школы. Эта тема уже привлекла внимание китайских исследователей. Так, отмечается, что в редакциях учебников 1980-1990-х гг. утвердилось сугубо негативное видение западных стран как колонизаторов и эксплуататоров. Напротив, учебники 2000-х гг. более нейтральны и скорее предлагают положительную оценку. Западные страны – это передовые капиталистические державы, экономическое развитие которых хотя и повлекло за собой колонизацию других частей мира, но в то же время способствовало расширению мировых экономических и политических связей, открыло перспективу формирования мировой капиталистической системы .

И в этом контексте – истории как сложения мировой капиталистической системы – особый интерес представляет интерпретация образа России и Советского союза как социалистического общества и Октябрьской революции как ключевого события, с которым ассоциируется история России в китайской историографии и школьном образовании.

Обзор истории России и Советского Союза открывается главой об Октябрьской революции 1917 г., причем следует она сразу после раздела, посвященного становлению и распространению марксизма в Европе. Таким образом, события 1917 г. могут быть интерпретированы как новый этап в становлении марксизма, знаменовавший практической воплощение его центральных тезисов. Обращает свое внимание тот факт, что изложение событий того времени дается весьма лаконично и сжато. Сам язык лишен эмоциональных и ярких оценочных высказываний, как это было в более ранних версиях ученика в 1980-1990- гг., в которых революция характеризовалась как «блистательный пример для международного пролетариата, открывший новую эпоху» . В учебнике 2007 г. акцент сделан на анализе исторических условий революции и ее историческом значении. Так указывается, что причиной революции послужила экономическая отсталость России от более развитых капиталистических стран, усугубленная участием в первой мировой войне. Обострение социальных противоречий превратили страну в самое слабое звено в цепи империализма, сделав революцию неизбежной . При этом следует особо обратить внимание, что в китайском учебнике сохраняется укоренившееся прежде различение Февральской буржуазной революции и Октябрьской социалистической революции. Акцент по-прежнему смещен именно на октябрьские события, которые и расцениваются как подлинно революционные и имеющие принципиальное историческое значение.

Историческое значение Октябрьской революции 1917 г. заключается, по мнению редакторов учебника, в том, что она стала впервой в истории попыткой создания социалистического государства, открывшей новый путь развития для России. В то же время революция выявила брешь мировой капиталистической системы, обозначила перспективы становления социалистического движения развертывания антиколониальной и антиимпериалистической борьбы .  

Революционные события 1917 г. и дальнейший советский опыт социалистического строительства содержит, с позиции китайских историков, ценные исторические уроки, а крушение СССР лишь стимулирует к поиску новых путей реализации социалистической модели развития .

На наш взгляд, основная цель освещения событий октября 1917 г. и советского периода заключается в выявлении тех исторических уроков, которые могут быть восприняты другими странами, сохраняющими приверженность социалистическому пути. Однако предложенная китайскими историками интерпретация не лишена внутреннего противоречия. Оно связано как раз с тем, что опыт социалистического строительства не может быть без проблемно вписан в концепцию исторического процесса как движения к мировой капиталистической системе. В других разделах учебника, посвященных мировой экономической истории, однозначно указывается, что вектор развития истории направлен на усиление мировой интеграции и глобализацию. И в этом отношении события XX столетия – холодная война и противостояние капиталистической и социалистической моделей  – значительным образом затормозили интеграционные процессы. Крушение двуполярного мира, обращение большинства государств к рыночным реформам, напротив,  существенно способствовало тенденциям экономической глобализации, созданию новых экономических и торговых связей.

И в такой оценке политических и экономических процессов – политического опыта СССР и мировой экономической интеграции – проявляется определенная двойственность, свойственная китайской историографии в силу политико-идеологических условий ее развития. Китайские историки, придерживаясь концепции глобальной истории, определяют мировую интеграцию и повсеместное установление капиталистической мировой системы в качестве магистрали исторического развития. И вместе с тем, по их мнению, капиталистическая система не справится с внутренними противоречиями и неизбежно уступит место социалистической.  

Эта же двойственность обнаруживается и в оценках событий последнего столетия, изложенных в учебном пособии. Так, необходимо изучать ошибки советского опыта, и крушение СССР не означает отказа от попыток социалистического строительства. Однако само сосуществования двух систем стало препятствием для реализации вектора мировой истории – утверждения мировой капиталистической системы. И в этом отношении Россия Октябрьская революция 1917 г. оказывается весьма неудобным объектом для интерпретации, выявляющим некоторую противоречивость нынешнего курса Китая. Требования идеологической политики вынуждают признавать конечную победу социализма, тогда как реальный внешнеэкономический и политический курс направлен на интеграцию в систему глобального капитализма.

Наша реконструкция образа Октябрьской революции 1917 г. в современных исторических учебниках России и КНР демонстрирует, что  содержание этих учебников отражает сложные и разнонаправленные тенденции как в академической, так и в политической жизни обществ. В обеих странах предпринимаются попытки реинтерпретировать национальную историю под воздействием политического и экономического курса на международную открытость и интеграцию в мировые экономические и политические структуры. Однако детализация образа революции 1917 г. уже определяется актуальной идеологической повесткой дня и задачами политической системы.  В России революция осмысляется уже в русле движения к демократизации, тогда как в Китае – подчеркивается ее социалистический характер, что призвано обосновать государственную идеологию «социализма с китайской спецификой».